— Я, Петрович, еще поживу. Мне цыганка нагадала, умру я от гранаты и очень не скоро. / мне вспомнился тот день, в том далеком приморском южном городке/. и нагадала, она мне, что не хлысты меня убьют. Так что, проиграл, ты, Петрович. Проиграл.

Лакей вскинул пулемет и зло ощерившись нажал спусковой крючок, пулемет не выстрелил. Лобанов перекрестился, а Старший одним прыжком подлетел к Лакею и как то так сильно ударил того, что Петрович беззвучно лег под стенку и не шевелился.

— И что это было. Почему пулемет не стрелял. Это какое то колдовство. Ты его заколдовал. — Это смог говорить Лобанов.

— Нет. Не колдовство. Это Сапер фокусник. Снял боёк и оставил пулемет на виду у Петровича — отвечаю Лобанову

Слишком часто этот лакей, шнырял у нашего ангара, слишком часто Лобанов, ты, бросал свою одежду без присмотра. Вот лакей и присмотрел ключи от сейфа. А затем жадность. Кстати, сейчас последних этих лжеевреев повяжут и пойдем с Гостем и остальными поговорим. Моссад они понимаешь. Дебилы, бл..

Спустились к ангару — гаражу и прошли в ангар. Эти так называемые христоверы, в разной степени помятости стояли под стеной.

— Ну и кто теперь будет кормщиком. Или есть кормщица.

Один из хлыстов вышел вперед на шаг и спросил — где наш кормщик. Жив ли он.

— Ваш кормщик ушел в ад. — ответил я.

Вышедший вперед. Завыл, как собака. И опустив руку к сапогу, вытянул нож и перерезал себе горло. Пока стояли смотрели, оставшиеся тоже самоубились. Мы стояли и смотрели. Затем Лобанов плюнул и сказал.

— Собакам собачья смерть.

Неудачливых лжеевреев прикопали в джунглях. Вечером того дня, мы мрачно напились в хлам.

Стало ясно, что все кто знал о наших приключениях и трофеях ушли в мир иной и нам пора, как то идти дальше. И вот стали собираться в путешествие в Европу. С нами шли и Сапер и Снайпер. Сапер радовался, как ребенок — Европа другие женщины, парижанки они такие они сякие. Сапера расстроили, Париж будет проездом — жить будем в Нормандии. Сапер не согласился за три месяца и не попасть в Париж, быть такого не может. А я ждал неприятностей, слишком просто всё кончилось, будет ещё какая нибудь проблема. Я уже не верил, только ждал — откуда будет прилет. И пока все паковали вещи и шарились по магазинам, мы со старшим чистили оружие и ждали нападения. Лобанов проникся нашей чуйкой и выставил в порту и аэропорту людей. Странных людей с багажом, в котором будет оружие. Мы ведь уничтожили только изготовителей. А были еще потребители и среди них был один самый опасный. Расположен этот адресат был в Чили и назывался Вилла Бавьера, также Баварская Вилла (исп. Villa Baviera), более ранний почтовый адрес Колония Дигнидад (исп. Colonia Dignidad), носившее официальное название «Благотворительное и образовательное общество „Дигнидад“» (исп. Sociedad Benefactora y Educacional Dignidad). Наиболее активная переписка шла именно с этим адресатом и почтовые отправления и туда и обратно доставлялась и частными самолетами и фрахтом пароходов. Вес отправлений был велик. И кроме того, знал, что многие военные преступники именно в Чили и Аргентине спасаются от справедливого суда. Предположить, что будет ответка, для этого не надо было быть семи пядей во лбу. Ждали рейсы из Латинской Америки.

И дождались. На одном рейсе из Аргентины прибыли молодые и прекрасного атлетического сложения прибыли блондины прям нордического типа, чистокровные арийцы — харон их забери. Багаж прошел, как дипломатический прямо во Французское посольство. Ну и кто был прав, но легче от своей правоты мне не стало. Африка как говорится просто большая деревня. И я уже даже не надеялся, что все кончится с уничтожением этой группы, хотелось просто вырваться из Габона и вообще Африки и немного пожить спокойно. Но вариантов не было. Надо было рубить концы, вывозить жен во Францию и затем шумно уйти обратно вСоюз. В Союзе нашим врагам не светило ничего. Просто представил немцы — мы ищем таких то, они убили наших камрадов. Улыбнуло. Лобанов уходил в Европу. В Союз не захотел. Сдал виллу новому коменданту. И тут приехала моя так сказать милка — мулатка, а у меня и жена уже есть и ребенок в проекте. Но обошлось — она сама была с мужем. Пронесло беду рядом, да не задело.

Арийцы поселились в гостинице и вскоре мы засекли осторожный пригляд за виллой. Поставили контр — наблюдение и пришло в голову — ловить на живца. Зеркало с нашей той операции, где мы сами нарвались. И я поехал по маршруту — банк-порт-аэропорт-вилла и все мои действия строго по времени и по часам, минуту в минуту. Хвост за мной пошел сразу. Арийцы даже машины не меняли, сели на хвост и не отпуская по маршруту. А уже за ними шли две наши машины и вели контр — наблюдение. Зеркало с той нашей операции. Наши машины меняли каждый день и еще вели наблюдение за посольство, когда возьмут оружие, вот значит и пришло время воевать с этими сверхчеловеками. Гостиницу мы проверили, пока эти арийцы свалили в местный бордель. Видимо, вырвались на волю и понеслась. Сначала было как то непривычно, потом успокоились — мы уже унтерменши — недочеловеки. Так генетический мусор. Поэтому в багаже этих белокурых бестий не было даже простейших секретов.

Водили они меня четыре дня и затем пришел сигнал от нашего наблюдательного пункта у посольства. Пришла машина и в нее погрузили несколько плотно набитых сумок, даже по виду тяжелых. Засада взбодрилась и время полетело вскачь. Мест для засады было два на трассе и в городе при подьезде к морскому порту. Первая часть засады ушла по трассе и ждала меня на подходе к городу, а вторая часть засады шла за мной на расстоянии. Наблюдатель от гостиницы вел арийцев. Время летело, а меня било нервами. Выехал с виллы и полетели. Арийцы посчитали себя сильно мудрыми и встали у одного из съездов трассы и ждали меня. А к этой точке шли три группы. От города шла машина с первой засадой и от виллы шли две машины со второй частью засады. И уже я летел к точке засады. По временному расчету мы должны были подойти к точке встречи практически одновременно. Сначала я, затем с зазором в минуту обе части засады одновременно и двух сторон отправить